[22.08.35г.] Бей лежачего, пинай стоячего.

Некоторым людям свойственны злость, раздражение, гнев, а некоторым нет. Вот и ничего ты с этим не поделаешь. Выводи их не выводи, выноси (читай "еби") им мозги не выноси: они будут на своей волне. Но как любые радиоволны, эти волны могут давать сбои. И вот тогда таких людей несёт во все тяжкие.
Началось всё довольно... странно. Ссора с Лили. Точнее как ссора. Воробью надоело слушать вечное: "Съеби от меня, достал уже! Сколько можно говорить, не подходи ко мне!" Просто он немного подустал и ему следовало отдохнуть, развеяться, набраться сил, да и Лили определённо должна была осознать, что не безразличен ей Джек. Хоть немного. Вот он и оставил её в покое. И встретил Ламикину. Что дальше произошло, он так и не понял. Какое-то наваждение? Быть может. Или захотелось снова ощутить азарт и то самое чувство, когда "жертва" сдаётся. Рита была прекрасным вариантом, к тому же, действительно его привлекала, к ней тянуло. Всё завертелось довольно быстро, вариант "наглость - второе счастье" сработал прекрасно, девушка была завоёвана не смотря на то, что у неё уже был парень. Просто временно отсутствовал на острове. Воробей как-то даже увлёкся. Не сказать, что он забыл Абросимову. Если бы это было так просто, не стал бы он её доставать уже год, наверно, как. Хотя может и меньше года, кто ж время считает? Но парень отдыхал с Ламикиной. Относительно, конечно, потому как та тоже была той ещё истеричкой и со своими заскоками. Но всё было прекрасно и не шло к завершению даже спустя месяц. Что уже само по себе удивительно: Воробей явный нелюбитель серьёзных отношений, а тут ими как раз и попахивать начинало. Возвращение Дмитрия сначала ничего не изменило. Ну, разговор, естественно. Но всё вернулось в привычное русло, вроде как. Когда оказалось, что всё вовсе не так Джек не знал. Упустил момент. Просто упустил момент, когда Рита стала слишком часто видеться с Парашютовым. Просто упустил этот грёбаный момент.

Что тут у нас? Стул? В стену его. И этот тоже. А парту спалить. И соседнюю обязательно.

И так. Ему изменяли. Всё выяснилось сегодня. Буквально десять минут назад. Словно какая-то насмешка судьбы. ЕМУ, Джеку Воробью, изменяли. В другой момент парень воспринял бы это с сарказмом, юмором, стёбом. Но сегодня у него что-то заклинило: окружающие люди бесили, а Ламикину хотелось убить. Вместе с Парашютовым. Кажется, тогда они начали оправдываться. Даже Дима. Чёртов светлый. В другой день, Джек бы похлопал ему, сказал, что тот не такой уж и дурак, раз смог обратно отбить девушку. Но сегодня он взбесил. А жалкие никчёмные и ненужные оправдания вызывали омерзение.

Сдвигаются парты, одна за другой, падают друг на друга, царапают пол, скрипят, но двигаются. Руки раздираются в кровь, натираются мозоли, но Джек упорно продолжает  заниматься данной фигнёй. Ему надо вынести на что-то эмоции, чёртову энергию. Убить бы кого

Он не помнит, сказал он в тот момент что-то им или нет. Потом, когда мозги встанут на место, обязательно скажет, подстебёт. Но сейчас это злит. Выбешивает. Потому что этого не может быть. Потому что он привязался. Да! Он привязался к этой Ламикиной, которая побежала за ним, но всё же осталась позади. Да, она заменила ему мысли о грёбаной упрямой девчонке, образ которой вдруг предстал у него перед глазами. И единственное, что хотелось ему сейчас сделать - это свернуть ей шею. Потому что всё, что он сейчас хотел сделать, это навредить. Всем, всему, не оставить камня на камне. Казалось, что вся возможная злость, котораяя могла быть за эти годы у него, решила собраться в нём в один день. Сегодня.

К чёрту эти факелы. К чёрту эти стулья. К чёрту эти витражи.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Это пульс стучал в висках. То ли от злости, то ли от обиды, то ли от ярости, толи от того, что плакать хотелось?.. Так бывает – идешь куда-то, а в голове шумит, будто море поет свои песни тебе в уши, стараясь успокоить, уберечь, оградить от необдуманных поступков и действий. Но никто его никогда не слушает. Море не обижается, оно ждет, надеется, прощает.
А Лили нет. И вот она шла, от злости стуча каблучками по каменному полу.  Она шла куда-то к классным комнатам, сама до конца так и не зная зачем. Скорее всего, просто для того, чтобы побыть там одной. Ее соседки почему-то обе именно в этот момент решили прилететь в Тиб раньше, чем начнется учебный год. «Ну и фиг с ними, пусть катятся! Пусть вообще все катятся! И школа эта дурацкая, и стены, парты, стулья, учителя, ученики! Пусть катится этот долбаный мир!»
Принцип «мое - не отдам» работал в ее случае безотказно. «То, что я сказала ему уйти, не дает ему права променять меня на какую-то шалаву!» - как заправская истеричка думала девушка.
«Любимые одноклассники», по крайней мере те, кто был на этот момент в школе,  тихо посмеиваясь и злорадствуя показали ей буквально пару часов назад неизвестно каким образом и на что снятую запись, на которой Воробей весьма не двусмысленно целовал некую Ламикину Риту. Конечно, слухи по школе ходили, но Абросимова упорно делала вид, что ее это не касается, что у нее вполне себе неплохо получалось. Вот и сейчас при просмотре всего этого она просто пожала плечами, что-то ответила, посидела со знакомыми, и ушла восвояси.
Ушла, чтобы остаться одной. Да как же. Толкнув дверь первого попавшегося класса, она запнулась о предмет интерьера, кажется, это был стул, выругалась как пятидесятилетний сапожник, и только потом заметила его. Слова сами полились потоком, минуя мозг. Не каждый день Абросимова бывала так зла и обижена.
- Кого я вижу! Рогатое парнокопытное! Не скажу, что рада видеть. Скажу – катись ты на*уй! Теперь точно катись. Можешь забирать с собой туда свою Ламикину. Вам будет хорошо вдвоем. Еб*тесь с ней на радуге и рожайте единорожков! Одного не могу понять – зачем надо было меня доводить целый год? Чтобы потом вот так кинуть как последнюю суку?! Время прошло, и вот во что вылилось! Чего тогда стоила твоя еб*ная любовь до гроба! И я тоже, дура та еще, почти поверила.  Можешь теперь засунуть себе все свои речи прямо в глубокий тыл. Удачи тебе с этой тварью, - выговорившись, Лили развернулась, и пошла обратно к выходу. Что было очень непросто. На каблуках, пробираться через мебель («что она тут делает?») также просто, как слонихе балет танцевать.

Персонаж Лилиана Абросимова

Последний раз редактировалось: Настя Старосельцева (Сб 3 Янв - 21:17), всего редактировалось 1 раз(а)

До Воробья далеко не сразу дошло, что в классе он не один. Просто в какой-то момент он уловил чужие крики, а не только собственный пульс в висках и тяжёлое дыхание.
Чтобы потом вот так кинуть как последнюю суку?! Время прошло, и вот во что вылилось! Чего тогда стоила твоя еб*ная любовь до гроба! И я тоже, дура та еще, почти поверила. Можешь теперь засунуть себе все свои речи прямо в глубокий тыл. Удачи тебе с этой тварью, - Джек поднял голову на черноволосую девушку, которую сейчас винил во всём, чём только можно. И неважно, что виновата он была лишь в том, что не знала меры своим временным отказам. Лили развернулась, чтобы выйти из класса, что оказалось не так легко, вероятно, сначала этот путь она преодолела в состоянии аффекта. В чём причина злости брюнетки дошло до парня не сразу.
- О, кто к нам пожаловал! Зашли на огонёк, посмотреть на результаты своих трудов? - Да, Воробей прекрасно осознавал, что творит с классом и он знал, что зайди в кабинет кто из преподавателей, окончания магспирантуры ему не видать. Но ему было, мягко говоря, плевать. Да и не остановился бы он, даже если бы пришёл Поклёп с директрисой и всем пед советом.
Джек в два счёта догнал Лили и схватил её за плечо.
- Дорогая моя, ненаглядная моя Лили. Вы считаете, это нормально, после месяца игнора заявляться ко мне и говорить, что я вам изменил? После года отшиваний предъявлять на меня какие-то права? Ревновать? Вы действительно считаете, что правы и имеете право на всё это? - говорил он, склонившись к её уху, сильно сжимая плечо. Голос его был пропитан ядом и гневом, а тон - угрожающим. Он, разве что, на крик не срывался. - Даже если любовь есть, человек не обязан ждать вечность, человек вообще не обязан ждать того, кого любит, если этот кто-то последняя сучка, не дающая и крохотной надежды на что-то, не способная сказать ничего, кроме "пошёл нахуц". Я вовсе не обязан тебя ждать всю вечность, таковой нет в моём распоряжении. - вкрадчиво продолжал говорить он, сжимая плечи девушки двумя руками, не давая вырваться и плюя на то, что, скорее всего, он оставляет внушительные синяки.
Лицо Воробья было очень близко к уху Абросимовой, он чувствовал её запах, запах её волос, до сих пор столь манящий, словно уговаривающий прикоснуться. Парень провёл носом по волосам девушки, вдыхая, а после прикусывая ухо девушки. Как же давно он хотел это сделать, не получив за это фронтиса или храпундуса. И сегодня не получит. Руки опустились на ладони Лилианы, быстро и легко снимая кольцо и отбрасывая его куда-то в гору хлама, бывшего когда-то партами и стульями.

Персонаж Джек Воробей

Есть два вида кошек. Первый вид – это когда ты гладишь ее, она ластится, выгибает спинку, чтобы получить больше ласки, выучит любой трюк, лишь бы получить за это лакомство, или очередную похвалу. Другой же вид просто так не затронешь. Она выгнет спину, зашипит, выпустит когти и уйдет. Когда ты обидишь первую – она обидится и не пойдет к тебе, пока ты не придешь извиняться и не приласкаешь. Но даже если ты сам (а) не пойдешь, то через некоторое время она придет к тебе мириться. Если же ты обидишь вторую, то получишь в ответ выпущенные на полную длину когти, множество царапин и смертельную обиду. Даже когда ты придешь извиняться (а придешь именно ты), то не сможешь быть на сто процентов уверен (а), а действительно ли она простила тебя? Не таит ли до сих пор обиду? И зачастую думаешь: «Да зачем же я ее вообще взял (а)!»
Эти кошки сложные, они требуют осторожного к себе обращения, но если ты смог втереться к ней в доверие, если она подпустила тебя к себе, ты можешь не знать этого, но когда кошка привяжется к тебе, ей будет вдвойне или втройне больнее от обиды и непонимания. И она будет царапать тебя в ответ гораздо больнее, сильнее, чем ты ее обидишь.
Прямо сейчас Лили чувствовала себя именно второй кошкой.  Она привязалась, ее обидели. Дальнейшее закономерно.
- О, кто к нам пожаловал! Зашли на огонёк, посмотреть на результаты своих трудов?
- Моих трудов?! Вам во всем виноват! Сила есть – ума не надо! – Абросимова краем мозга понимала, что ее слова напрочь лишены логики, но ее в данный момент совершенно не волновали такие мелочи.
Она немало удивилась, когда была резко схвачена за плечо, да так, что на нем неизбежно завтра проявился бы ярко-фиолетовый синяк.
- Дорогая моя, ненаглядная моя Лили…
Поток слов был проигнорирован закипающей Абросимовой. В ушах шумело. Гнев клокотал внутри. Если сперва в ней кипела ревность и обида, то теперь это можно было уже с полной уверенностью назвать злостью и яростью.  Девушку совершенно не волновал ни вкрадчиво-тихий голос парня, ни то, что тот приближался все ближе и ближе.
- Я тоже умею угрожающе понижать голос. Убери от меня свои руки – синяки останутся!  Я тебе только что сказала во всех красках, куда ты можешь катиться! Просить ждать тебя никто больше не собирается!  Последняя сучка в последний раз и навсегда посылает первого ублюдка на все хуи, которые он только найдет на своем пути! Скатертью дорожка!
Воробей все сильнее и сильнее сжимал ее плечи, и Абросимова на миг всерьез забеспокоилась о том, чтоб он ей ничего не сломал. Она пропустила тот момент, когда лишилась кольца. Серьезно, просто вот затопила ее ярость, и она пропустила, а когда заметила, было уже поздно что-то предпринимать по этому поводу, или же просто отправляться на его поиски. Поэтому Абросимова почувствовала непередаваемое наслаждение, когда ее кулак впечатался в челюсть Воробью. Плечи получили немного свободы, и девушка окончательно уверилась в неизбежности огромных синяков.
- Ах ты… - начала она речь, за которой неминуемо последует поток «сапожных» ругательств, за которые веком или двумя ранее ей бы не поленились и голову отрубить.

Персонаж Лилиана Абросимова

Последний раз редактировалось: Настя Старосельцева (Сб 3 Янв - 22:18), всего редактировалось 1 раз(а)

Последняя сучка в последний раз и навсегда посылает первого ублюдка на все хуи, которые он только найдет на своем пути! Скатертью дорожка!
Кулак Лили вполне закономерно врезался в челюсть Воробья. Вот только ничего не добился. Джек не пришёл в себя, он не разозлился ещё больше, он ничего не понял. Он просто не обратил внимания на это. Отмахнулся, словно это был простой комар. И лишь схватил руку девушки за запястье.
- Нет уж, меня это за*бало. Я теперь окончательно уверился в том, что ты не способна самостоятельно принимать решения. Твои слова не стоят ни гроша. - всё так же зло говорил парень. Он завёл обе руки за спину Лили и склонил голову к её шее. Что происходило сейчас в его голове невозможно описать. Какие процессы происходили? И происходили ли вообще? Кажется, Воробей просто вдруг сошёл с ума и действия не контролирует совсем. Вот только, парень всё прекрасно осознавал. Он чётко видел брюнетку перед собой. Наглую, самонадеянную и эгоистичную девушку, которой явно надо показать её место. Не контролировал парень только переходы от одних эмоций к другим. - Но, на твоё счастье, есть я. И я знаю, что тебе надо, кто тебе надо и кто ты есть.
Сложно сказать, просто он выдавал свои старые желания за её, или действительно знал её скрытые желания. Понятно лишь одно, сейчас, склоняясь к шее Абросимовой, целуя её, втягивая кожу, кусая, подбираясь к её плотно сжатым губам, он действительно считал себя правым. Он действительно считал, что всё на своих местах именно сейчас.

Как же хотелось еще раз впечатать кулак в это лицо. А потом еще и еще. Но вдруг до Абросимовой дошло, что она только себе хуже сделает. Например, сломает руку. Только этого ей еще помимо синяков не хватало.
- Нет уж, меня это за*бало. Я теперь окончательно уверился в том, что ты не способна самостоятельно принимать решения. Твои слова не стоят ни гроша. Но, на твоё счастье, есть я. И я знаю, что тебе надо, кто тебе надо и кто ты есть.
Желание постоять за себя клокотало внутри. Если бы сейчас ей дали в руки микрофон и поставили на трибуну, то Лили задвинула бы такую речь про права женщин, про то, какие мужики козлы и как хорошо быть феминисткой, что уверила бы в этом не только себя, всех своих «последовательниц», но еще и пару-тройку сотен мужчин переманила бы на свою сторону.
- Как же туго до тебя доходит! Убери. От. Меня. Свои. Руки. Жалкий ты ублюдок! – извиваясь и пытаясь вырваться, зло выдохнула Лили. Если бы она могла заглянуть в голову к Воробью, прочитать его мысли, то она бы нашла выход, с присущими ей сарказмом и чуточкой язвительности, и  ушла бы оттуда гордой походкой. И все бы ей удалось, если бы не недостаток физической подготовки, превосходство в массе, да и, ко всему прочему одно маленькое уточнение – она все так же оставалась маленькой хрупкой Лили.
Когда парень склонился к ее шее, электрический заряд побежал по ее плечам и затерялся где-то на уровне ребер. Секундное наваждение позволило в голове пронестись мысли: «А может ну его?».  И через секунду брюнетка продолжила вырываться вдвое усердней.
В какой-то момент ей на секунду удалось вырваться, но ценой были чуть ли не вывихнутые руки, и шумный вздох вырвался у Абросимовой в тот момент.