[28.10.2035]И не надо меня подталкивать!

Название:И не надо меня подталкивать!
Место:крыша Большой башни
Время: Ночь
Участники: Элизабет Келли, Сата Аббатикова
Краткое описание: На Лиз нападает меланхолия, печаль, тоска и жажда покончить совсем этим. Она приходит на крышу пореветь с мыслями о самоубийстве. Ей уже плевать на всё и она готова сделать решающий шаг, но на крыше оказывается Аббатикова младшая. Её эта ситуация забавляет и она только добавляет масла в огонь. Так закончиться ли в эту ночь жизнь Элизабет Келли? Доставит ли она такую радость всем своим врагам?

-Так у нас есть шанс снова получить родительские права?
-Конечно, я уверен, что смогу доказать судье то, что вы способны смотреть за ребёнком. И вы сможете удочерить Лизу, жаль только, что родных детей вам больше не завести будет.
-О Боже! Мы так счастливы!
-НЕЕЕТ!!! - Девушка с яростным криком швырнула зеркало через всю комнату. То рассыпалось на мелкие осколки. Изображение пропало. Келли начала разбрасывать вещи и куршить всё, что попадалось под руку. Через минут десять в комнате был полный погром, как будто по ней прошёлся смерчь. Да и не только в комнате был разгром, но и в душе девушки. Она остановилась посреди комнаты тяжело дыша и оглядывая весь этот барадак. Потом она выбежала из комнаты и убежала на крышу. Она заблокировала люк. Остановившись в центре площадки, она упала на колени и закричала. Этот крик наверно донёсся до подвала, но ей было плевать. Ей было плохо. Так плохо, как никогда до этого не было. Она схватилась за голову, тянула свои волосы. Из глаз лились слёзы, хотелось снова выть, кричать, крушить всё. Она завалилась на бок. Она не понимала, почему, почему какая-то девчонка Лиза сейчас будет иметь родителей, когда у неё их не было. У неё будет счастливое детство с мамой и папой Лиз, когда у самой Келли не было нормальных отца и матери. Почему она страдала от побоев с самого детства, а эта девчонка не будет знать ни холода, ни голода. Почему её родители будут счастливы, когда сделали несчастной её. Ненависть пробирала её до дрожи.
"Так может меня вообще не должно существовать?"
Девушка перестала драть свои волосы и села, обхватив колени. Слёзы по прежнему лились из её глаз. "Да, меня просто не должно существовать! Я должна была умереть ещё тогда, в детстве! Так почему же я до сих пор тут? Что же со мной не так, что судьба так измывается надо мной? Почему она просто не приведёт меня к погибели наконец? А может мне помочь судьбе? Решить разом все проблемы!"

Сатании не спалось. То ли день был ужасный, то ли наоборот хороший, но заветная в другие дни постелька ее сейчас совсем не манила. И тогда она решила изменить свою комнату. Конечно, это все можно было отложить на завтра, позвать Андрея и устроить настоящий «ремонт», но ей, почему-то, хотелось все сделать по-тихому. Именно поэтому сейчас ее пальцы выделывали магические руны. А стены, мебель, сама комната в корне менялась. Черны обои опадали. А вместо ни оказывались обычные белые стены, предназначенные для того, чтобы на них можно было рисовать. Вместо вычурной мебели появились вполне себе лаконичные стол, стул, шкаф, кресло-мешок и несколько тумб. Все скучно, обыденно и просто. Но, вкупе это смотрелось неплохо, поэтому пришлось по душе девушке. Все три кровати, две из которых в данный момент пустовали, она сдвинула вместе. Не стоять же добру просто так, без дела?
И вот, когда все уже было закончено, Аббатикова услышала доносящийся с крыши Большой Башни крик, полный боли и отчаяния. Причем голос был довольно знакомый. О, майн Гакт! Лиз, ты ли это?! Девушка не могла пропустить сие представление, поэтому, надев узкие джинсы и пиджак, она направилась к крыше. Как оказалось, не одной ей пришла в голову эта мысль. По направлению к люку уже шли не менее пяти человек, причем в основном младшекурсники.
Управлять памятью, в принципе, не так уж и сложно, если знаешь что делать. Причем чем моложе разум, тем легче его исправить. Но вот с детьми до трех лет такого не пройдет. У них хорошо развита ассоциативная память, которая поможет им все вспомнить. Именно поэтому с младшекурсниками у Аббатиковой проблем не возникло, и дети преспокойно разбрелись по своим комнатам.
Удостоверившись, что люк заварен, Сата телепортировалась на крышу и имела счастье лицезреть прекрасную для нее картину. Келли сидела на каменной площадке и по ее лицу текли слезы. Сатания уписалась этим зрелищем, как будто она сама заставила девушку пускать слезы.
- Милая, повтори, пожалуйста, свою истерику для меня. На бис. А я, так уж и быть, тебе поаплодирую! – сказала некромагиня язвительно, подходя ближе и хлопая в ладоши.

"Нет, только не она, только не сейчас". Келли вытерла тыльной стороной ладони слёзы, но те по прежнему текли из её глаз. Девушка не думала, что кто-то появится на крыше. Но она не учла одного, для Аббатиковой границ нет. И если она хочет куда-то прийти, то она придёт.
-Помолчи лучше. А ещё лучше уходи. Возможно тогда я доставлю тебе счастье и ты увидишь мой холодный труп. - сказала Лиз, её голос дрожал, она еле сдерживала, подступающую истерику, но ей не хотелось рвать на себе волосы при некромагине. И она сдерживалась, по крайней мере пыталась. "Пришла блин, зачем она припёрлась? Меня ревущую хотела увидеть? Пожалуйста! Увидела! Теперь убирайся! Убирайся!" Девушка поднялась с камней и, не обращая внимания на Сату, стала ходить по крыше. Ей мысли начали возвращаться в прежнее русло. "Покончить со всем этим. Покончить, раз и навсегда. И не придётся страдать из-за них. Никогда больше. Никогда не увидеть их. Никогда." Она остановилась возле парапета. "Нет, я верно схожу с ума." Она посмотрела вниз. Но она не видела земли, она видела только улыбающихся родителей, которые стояли в обнимку. Слезы потекли ещё сильней. Из груди вырвался очередной крик.
-Уйдите, нет! - девушка снова упала на камни и закрыла голову руками. Кто бы мог подумать, что эта ледяная дамочка может вот так вот валяться на крыше, полностью уязвимая, не способная даже победить иллюзии, что стояли перед глазами. Лежать и кричать от того, что не хочет больше знать тех, кто являются её родителями. "Забвение. Полное забвение. Ничего не знаю, ни до кого нет дела. Просто не существую". Она пыталась себя в этом убедить, но в голове снова возникала картинка. А ведь она так похожа на них. "Нет! Я не похожа! И никогда не была! И не буду!!

- Помолчи лучше. А ещё лучше уходи. Возможно тогда я доставлю тебе счастье и ты увидишь мой холодный труп.
- Лучше, хуже, - со скучающим видом проговорила Аббатикова, - это все ерунда. Более важно – получать удовольствие. Разве не является удовольствием то, что я сейчас тут, стою и смотрю на тебя, роднулю. Да это просто эйфория какая-то! Так что нет. Так просто ты от меня не избавишься, детка.
Она отработанным и привычным движением откинула волосы за спину. Что-то меня на философию потянуло... Не к добру это, наверно...
- А твой хладный труп я в любом случае увижу. Раньше это будет, или позже, мне, откровенно говоря, все равно…
Девушка стала вспоминать, могут ли вуду умереть, или они как некромаги. Насколько она вспомнила, в обычных ситуациях это сделать трудно. Но если они всей душой и всем сердцем пожелают, то умрут…
Тут у Келли начались галлюцинации. По-видимому, это были призраки прошлого, или нечто подобное.
-Уйдите, нет!
Блондинка упала на спину и забилась в истерике. Какую эйфорию, неземное удовольствие доставляли ей крики девушки. В данный момент все светлое, что было в ней, та крошечная частичка исчезла бесследно. Она просто наслаждалась. И смеялась. Некромагиню полностью охватило торжество и злорадство при виде, насколько плохо и больно вуду. Жаль, только, что не из-за меня. Ну да ладно, этого в скором времени мы тоже добьемся!

Иллюзии... Какое большое они имеют значение в нашей жизни. Мы живём иллюзиями, уверяем себя в том, что это реальность. Иллюзии накладываются друг на друга. Мы принимаем их. И всё больше теряем связь с жизнью. Но наступают моменты, когда оболочка из иллюзий разрывается. И мы видим и чувствуем только то, что можем чувствовать в данной ситуации. И мы не можем скрывать эмоций, чувств. Все маски вмиг ломаются, падают. И мы не в состоянии их одеть. В такие моменты мы особенно уязвимы, мы не способны мыслить разумно. Ведь мы так зависимы от этой самой оболочки. Мы ограждены от всего мира, но как только происходит такой сбой, вся боль наваливается с гораздо большей силой. И не каждый способен выдержать это. Именно тогда возникают -_-_-альные мысли. И уже не думаешь о том, что доставишь счастье врагам, а родных заставишь страдать. От всего хочется избавиться.
Она услышала смех. Она села в позу лотоса, положив руки на колени.
-Смейся, но я утащу тебя за собой. Ты придёшь ко мне сама, мы связаны. - проговорила девушка. Слезы уже кончились. Но лучше не стало. Девушка телепортировала нож и проверила его на остроту. "Я не хочу страдать из-за них. Я не буду страдать из-за них. Меня не будет существовать и я не буду страдать." Лезвие коснулся руки. Она не дрожала. Она не боялась. Она просто не хотела дальше чувствовать то, что чувствовала сейчас. Она нажала на нож и повела вниз. Полилась кровь. Она с упоением смотрела на свою кровь, что стекала по её руке. Но через секунду она откинула нож. "Нет! Тогда я навсегда останусь похожей на них!"
-Я не похожа, не буду похожа, даже в гробу, никогда, - прошептала она.

-Смейся, но я утащу тебя за собой. Ты придёшь ко мне сама, мы связаны.
Аббатикова заинтересовалась, но виду не подала. Во-первых, Келли может легко соврать. Правда выгоды в этом поступке Сатания не видела. Во-вторых, кто знает, что вообще придет в следующую секунду в эту блондинистую головку?!
И отчасти некромагиня оказалась права в своих подозрениях. Вуду достала нож. По виду острый. Девушка проверила его острие, а потом надавила и повела вниз. Как профессиональный -_-_-ник, вертикально. Когда большинство, насмотревшись мыльных опер, сделали бы горизонтальную полосу, тем самым продлевая свою боль и устраивая себе мученическую смерть.
По руке у блондинки, стекая на серый камень, потекла кровь. Та, как завороженная наблюдала за этим действом. Да и Аббатикова тоже не отрывала взгляда. Она запечатляла в памати сей миг. Ведь второго такого в ее жизни просто не будет! В любом случае...
Тут некромагиня почувствовала, что рукав ее свитера, накинутого поверх майки, промок насквозь. На руке, будто родтверждая слова вуду, открывалась рана. Из нее вытекало большое количество крови, и полоса тут же затягивалась. В отличии от Келли, из руки которой до сих пор хлестала кровь.
- Что за черт, - пробормотала брюнетка. Кофта была безнадежно испорчена, поэтому девушка просто сняла её и подожгла.
С недавних пор она стала уничтожать все, что имело к ней отношение. Естественно, кровь, волосы и кожа были тем, что она уничтожала сразу и не задумывалась.
-Я не похожа, не буду похожа, даже в гробу, никогда, - прошептала блондинка.
Только тут некромагиня поняла о чем вообше идет речь. "Келли гложет зависть". Это стоит того, чтобы лишисься одного из ситеров и паы джинс, ипорченных только что, когда девушка уселась на каменный пол. Она снова расммеялась...

Лиз опять услышала смех. Но ей было плевать на смех. Она уже давно перестала обращать внимание на то, что кроме неё на крыше есть кто-то ещё.
- Я не похожа на них, я не такая как они. И никогда не буду, - Лиз поднялась с камней. Перед её глазами стояли две картины: мать, которую она видела сегодня, и она. Она поморщилась, увидев схожесть. - Я другая. - Она провела рукой по волосам, те начали темнеть. Через пару секунд она была уже не блондинкой. Но этого ей показалось мало. В руках появилась одна из её игл. Девушка провела ею по коже, оцарапав её. Правда в темноте она не могла полностью оценить тот эффект, что получился. От лунного света её теперь более смуглая кожа, всё равно казалась бледной. Оставался последний элемент. Она откинула изображение матери куда подальше в своё сознание и теперь смотрела в глаза самой себе. Она представила то изменение, которое хотела увидеть. Пошёл зуд, а потом глаза начали жутко болеть, но она терпела и спокойно продолжала смотреть в никуда. Когда всё кончилось она обернулась на некромагиню. Вены местами полопались и теперь белки казались красными. Но радужка уже была не серо-голубой.
-Какая ты смешная. Смеёшься вот сидишь. У всех есть слабости. И у меня, и у тебя. Тебе просто повезло, ты увидела мою слабость, - сказала девушка. Она не особо понимала, что говорит. Её рассудок был затуманен, она действительно верила в то, что это её последняя ночь. Кровь из руки продолжала течь, но её ток замедлялся. Способность не давала ей умереть так просто. Девушка начала пятится, потом она запрыгнула на зубцы и стала прохаживаться по краю. Она смотрела вниз и представляла себя, лежачей на земле. Кровь, вокруг учителя, но они уже ничего не могут сделать. Её глаза закрыты навсегда. Она счастлива, она не страдает из-за того, что не может отомстить. я даже картинку нашла, которую она представилаxDD Вдруг, ей что-то пришло в голову и она резко развернулась к Аббатиковой.
-Как думаешь, Тартар на земле реален? В смысле, чтобы человек жил, но при этом он был уже в аду и чувствовал себя соответственно?

Сате по-прежнему доставляло удовольствие наблюдать за блондинкой, но дальше она решила делать это молча. Так больше интересного услышишь. А то, что это, из-за смеха ничего и не слышно…
- Я не похожа на них, я не такая как они. И никогда не буду. Я другая, - бормотала Лиз.
Дааа, это что же у нее в мозгу творится, если и галлюцинации начинаются, и сама с собой разговаривает, - про себя, но с тонной яда подумала девушка.
Вдруг Келли начала меняться. Ее волосы потемнели, кожа из бледной превратилась в смуглую. Когда же девушка обернулась, некромагиня увидела, что ее глаза тоже поменяли цвет. К тому же сосуды глаз полопались и белки налились кровью. Это пройдет, но именно сейчас, ночью, в эти налитые кровью глаза, было смотреть немного жутковато.
- Какая ты смешная. Смеёшься вот сидишь. У всех есть слабости. И у меня, и у тебя. Тебе просто повезло, ты увидела мою слабость.
- Да, бывает и так, что мне везет. НЕ все же тебе о моих узнавать... - пробормотала Сатания.
Блондинка, а теперь уже брюнетка, стала прохаживаться по краю зубцов. Ха, если она надеется, что я буду ее толкать, или ловить, пускай обломается. Но она так не думает, это точно.
- Как думаешь, Тартар на земле реален? В смысле, чтобы человек жил, но при этом он был уже в аду и чувствовал себя соответственно?
Девушка задумчиво пожала плечами.
- Философствуем? Ну-ну, гражданчик. Философия хорошая, однако, штука.
Немного подумав, девушка вновь откинула волосы и продолжила:
- Возможно, что и реален. Но это, скорее, привилегия тех, кто свой эйдос заложил. Я не знаю, мой еще при мне, так что уж извиняй, ничем не могу тебе помочь…
Аббатикова развела руками, а потом скрестила их на груди и, издевательски смотря на Элизабет, спросила:
- Что дальше, киса? Где продолжение представления?

(Я желаю картинку!)

- Возможно, что и реален. Но это, скорее, привилегия тех, кто свой эйдос заложил. Я не знаю, мой еще при мне, так что уж извиняй, ничем не могу тебе помочь… - Лиз сначала молчала. Нет, она не обдумывала ответ некромагини, просто этот разговор для неё был в принципе второстепенен.
-Ты это проверишь, даже эйдос отдавать не придётся. Жаль рассказать мне ощущения свои не сможешь... - Келли усмехнулась и, развернувшись, пошла в обратную сторону. Ей нравилось так ходить,чувствовать - один шаг вправо и она покончит со всем этим, она почувствует это сладкое чувство, чувство падения в вечность. - Нигде не описано то, что с тобой будет. Всегда смерть, но то просто люди, а не некромаги. Жаль, жаль, что я этого не увижу. Но зато я больше никого не увижу, никогда.
Элиз повернулась лицом к пропасти. Ветер дул ей прямо в лицо. Она закрыла глаза и улыбнулась. "По мне никто не будет скучать, зато некоторые хорошо повеселятся. А Аббатикова, вот у той будет веселье... Но я больше никогда не увижу их. И страдать не буду. Не хочу видеть их во снах, ни когда не хочу видеть. Никогда."
-НИКОГДА! - она выдохнула. Открыла глаза, на лице была улыбка. Хотя это спорный вопрос на счёт улыбочки. Это можно было охарактеризовать даже ухмылкой или оскалом, но никто не видел её лица, так что не суть. Она открыла глаза, но смотрела не вниз, она смотрела вперёд, при этом ничего не видя вокруг. Она видела то, что хотела видеть. А сейчас она хотела видеть себя мёртвую. Она подняла одну ногу, готовая переступить порог жизни и удалиться.

- Ты это проверишь, даже эйдос отдавать не придётся. Жаль рассказать мне ощущения свои не сможешь...
Сата удивилась и даже изогнула правую бровь в удивлении. Это новый способ угрозы? Тогда совсем уж и не страшно…
- Нигде не описано то, что с тобой будет. Всегда смерть, но то просто люди, а не некромаги. Жаль, жаль, что я этого не увижу. Но зато я больше никого не увижу, никогда.
Сата уже всерьез начала опасаться. Она даже попыталась залезть к Келли в голову, но там стоял железный блок. Ну и ладно! Русские не сдаются! Особенно такие безбашенные, как я! Помирать, так под рок!
- Ну и что? Напугала ежа тонкими джинсами. Муки, так муки, - Сатания пожала плечами, присаживаясь на холодный камень и подпирая подбородок руками. Ей было интересно чем же все это закончится…
-НИКОГДА! - Келли выдохнула.
- Да никогда-никогда, - рассмеялась Аббатикова.
Элизабет занесла ногу над пропастью, собираясь шагнуть вниз. У Саты в голове затрещал целый набат, предупреждая об опасности. Но девушка не видела здесь никакой опасности, поэтому не обратила на предупреждение внимания. Ей сейчас был гораздо важен вопрос: «Прыгнет, или не прыгнет?».

- Ну и что? Напугала ежа тонкими джинсами. Муки, так муки, - Келли лишь снова усмехнулась, её поражала беспечность некромагини. Её саму уже давно отговаривала интуиция. Но девушка упёрлась, как баран, она приняла решение и всё. - Досвидос буду ждать. - она ухмыльнулась ещё шире и вдохнула свежий воздух в последний раз, как она думала.
Шаг вперёд... Это чувство, когда адреналин зашкаливает, природный инстинкт самосохранения заставляет сердце биться в "пьяном угаре", заставляет развернуться на сто восемьдесят градусов, руки поднимаются вверх, пальцы скрючены, они захватывают воздух. А из груди вырывается лишь смешок. Такой смешок безумца, тело которого пытается сохранить жизнь, а мысли его уже в Тартаре. Ты заставляешь мозг отключить инстинкт самосохранения, из-за которого висишь на каком-то карнизе и снова полёт. Тебя пронизывает ветер, но на холод тебе плевать. Не дышать, чувство свободного полёта, смерть не страшна, никогда не была страшна. Боятся смерти лишь глупцы. Глаза открыты, видишь землю, что приближается с огромной скоростью. В голове проносятся все воспоминания, что причиняли боль. Одинокая слезинка запуталась в волосах. Это от ветра и большой скорости, конечно. Ведь ты счастлива. Но не обманывай себя на смертном одре. Ты хочешь мести, ты жаждешь мести. Без мести - ты не уйдёшь.
Удар, хруст, боль. Резкая, во всём теле, но ты боишься пошевелится, чтобы не спугнуть смерть. На тебя падает тень. Мамзелькина? Ничуть, всего лишь гарпия. Она улетает, падали не будет. В глазах темно. Голова кружится, ты не можешь мыслить связно. Вырывается стон, зубы зажаты, ты всё ещё веришь, что сейчас тебя не станет, пытаешься не кричать от боли, боишься привлечь внимание. Не хочешь спасаться. Но ты не умрёшь, не сегодня.

- Досвидос буду ждать.
Перед глазами Саты все происходило, как в замедленном кино. Вот Келли стоит на парапете, занеся ногу над пропастью. Вот сама некромагиня смеется. А вот Лих делает шаг в пропасть и камнем несется вниз. Сатания даже не встала, чтобы проверить, жива ли Келли. Когда падаешь с такой высоты, однозначно умираешь…
Аббатикова ждала хотя бы окрика от вуду, но та в полете не произнесла ни звука. Аббатикова даже немного восхитилась и мысленно поаплодировала той.
Но тут, как раз в тот момент, когда по расчетам Саты Келли должна была удариться о землю, некромагиню пронзила страшная боль во всем теле. Ее кости ломались, на одежде проступала кровь, острые осколки сквозь кожу рвали одежду, все тело покрывалось синяками и кровоподтеками.
Сатания зашипела от боли, как змея. Потом упала на колени и сплюнула кровь на камни. Ее было много. Но больше никаких звуков не издала. Потому что если бы она что-то крикнула, примчались бы преподаватели, потом дубодамовцы и ее засадили бы за убийство. Ведь она же некромаг. Таких все боятся… Сатания, прилагая титанические усилия и превозмогая адскую боль, вправляла переломы, вывихи, ушибы. Старалась сделать она это как можно скорее. О причинах появления столь обширных травм у нее не было времени задуматься.
Наконец, когда все практически было залечено, кроме пары синяков и кровоподтека на губе, у Саты закончились силы. Она упала на камень, разогревшийся от большого объема магии, отдышалась, сглотнула и встала. Сил дойти до комнаты не было, поэтому она просто телепортировалась. Как только девушка оказалась в комнате, она скинула с себя кровавую одежду, сожгла ее, отчего в комнате запахло гарью, заперла двери на все возможные заклинания, а потом как и была, в нижнем белье, рухнула на кровать и уснула. Отсыпаться мне придется дня два, не меньше…

Страшная боль во всём теле, нельзя даже пошевелится. Ни пальцем, не может даже моргнуть. Виной всему сломанный и сдвинутый с места позвоночник и кровоизлияние в мозг. Любой был бы уже мёртв, но ты нет. Тебя не отпускает сила. Кажется, хуже быть не может, не может быть больней, но это снова заблуждение. Кости внутри начинают двигаться, причиняя ещё большую боль. Они возвращаются на место, раны, не совместимые с жизнью, заживают.
Лиз выгнулась от боли и застонала. Мысли путались, не были едиными, но она отчётливо понимала, она не умерла и не умрёт сейчас. Когда кости перестали двигаться, грудная клетка восстановилась, и она больше не откашливала кровь из лёгких, стало гораздо легче думать. Мысли хоть и были односложными, но были. "Надо позвать... Надо позвать Кирю..." Она не могла даже повернуть голову, не то, что даже просто самостоятельно телепортироваться в комнату. Собрав остатки сил, которых у неё и так были самые крохи, она послала мысленный сигнал парню. Зови она кого-то другого, то её бы никто не услышал. Но это был Кирилл, они чувствовали друг друга, как будто были братом и сестрой, поэтому сигнал и дошёл до него. Она услышала шаги. Парень, увидев её, был явно удивлён. Последний раз он видел не такую Лиз, а сейчас её и вовсе было не узнать, сплошные синяки, раны, кровь. Рука неестественно вывернута. "Пришёл... Он ведь ни на кого не подумает?" У Безволина прорезался таки голосочек. Она услышала его удивлённый возглас, потом он заговорил что-то типа: почему, как, да что. Келли захотела ему улыбнуться и только теперь осознала, что на её устах и так стоит улыбка.Она открыла рот, но сказать ничего не смогла. Тогда девушка пошевелила рукой, показывая, что жива. Кирилл всё понял и, аккуратно подняв девушку, отнёс её в комнату. Возвращения в разгромленные хоромы она уже не видела, сознание наконец покинуло её.

Браво девки, я в восторге. Но, вернемся к нашим баранам.

Сата Аббатикова 100
Элизабет Келли 140

Кто-нибудь, кто может, зачислите?