[18.12.2035]Внимание! Раздача бесплатных люлей!

Три дня. Три дня Джек был фактически без Саты. Нет, она никуда не исчезла, исправно ходила на занятия и тренировки, вечерами выполняла домашние задания. И всё. Она ни с кем не общалась, потому что зомби не общаются. Зомби делают то, что им скажут. А Поклёп так её зомбировал, что та вообще и словом ни с кем не обмолвилась за эти дни. И Воробей терпеливо ждал своей очереди. И собирался он долго и упорно выдавать повествование о том, как плохо его не слушать и что нужно держаться подальше от личностей, которые ни к чему хорошему не приводят. А вообще, в его планах было злиться и ругаться, а не вести профилактические беседы. Он ещё и наказание собирался придумать, но, за три дня в голову так ничего и не пришло. Поэтому, пока он решился обойтись только руганью. Когда срок зомбирования истёк, магспирант с самого утра сидел в комнате номер тринадцать, ожидая, когда свои покои посетит хозяйка. И вот, около двух часов дня, это свершилось. Медленно, словно что-то предчувствуя, некромагиня вошла в свою комнату. А Джек тихонько сидел на стульчике, словно и не замечая, что та пришла. А на самом деле, тот просто забыл, с чего собирался начать и теперь заново придумывал всю речь. И не смог придумать ничего умнее:
- Ну что, допрыгалась таки? Вот и мало тебе вечных переломов и сотрясений? Надо теперь ещё и в Дубодам загреметь, чтобы там подохнуть?

Противная мерзкая погода. Все бы ничего, но дождь вперемешку со снегом в декабре, и пронизывающий до костей ветер – ничего хорошего в этом и нет. Девушка стояла, подставляя лицо этим порывам, в паре метров от переходного барьера. Есть одно такое местечко на острове, где охрану острова можно перейти практически пешком, произнеся, при этом, соответствующее заклинание. Только вот переходить придется прямиком в океан. 
Ни один момент в своей жизни Сата не могла ненавидеть так, как прошедшие три дня. В моменты, когда тебя ограничивают, особенно, таким образом, начинаешь ценить свободу, как глоток чистой воды в Сахаре. Первым же делом, как закончилось ее наказание, некромагиня, взяв в тренерской по драконболу никому не нужный, но, исправно работающий пылесос, зашагала как можно дальше от замка с твердым намерением немедленно «свалить из этой школы».
Итак, она стояла на грани мира магии, и мира обыкновенного, лопухоидного. Всего один шаг разрывал ее с этой атмосферой, вечной суматохой. С этими ограничениями и правилами.
Руки в карманах джинс, пылесос, дохлой змеей, лежащий у ног. Между пальцев зажата сигарета. С недавних пор у Аббатиковой появилась привычка курить, когда она думает. Пустое лицо сменяет безумная ухмылка во все лицо. Нет. Не дождутся! У меня здесь еще не окончены дела. Пылесос вернулся на место до лучших времен.
***
Тибидохс принял ее, словно бы ничего и не было – теплом растопленных донельзя печей, всеобщим шумом и гулом тысячью голосов. В этом главный плюс замка. Эта древняя махина не умеет обижаться, строить козни, выбирать себе друзей и врагов. Идеальный собеседник. Зато кое-кто другой умеет…Сатания давно не видела Воробья. Слишком давно, чтобы это хорошо кончилось. Однако интуиция подсказывала ей, что это не так уж и надолго. Открыв дверь в комнату, девушка поняла почему.
На стуле, как мальчик-тихоня в любом из детских садов, сидел магспирант, словно бы не замечая ее. Ну и отлично. Мне же лучше.
Делая небольшую отсылку в никуда, можно описать нынешнее положение дел. Там, в темной промозглой камере Дубодама, с перебитым позвоночником и наедине со своим больным мозгом, наполненным кучей мыслей, исчезла прежняя Сата. В мозгу некромагини будто щелкнул рубильник. На место вернулся прежний, безжалостный и беспощадный некромаг, который потерялся в бытовой рутине, прирос к мечтам, людям, воспоминаниям. Вернулся тот, у кого нет слабостей, и быть не должно.
- Ну что, допрыгалась таки? Вот и мало тебе вечных переломов и сотрясений? Надо теперь ещё и в Дубодам загреметь, чтобы там подохнуть?
- Это все? Как мило. Я польщена твоей заботой о моем здоровье, но со своим проблемами буду разбираться сама.
Холод сквозил в словах, глазах, движениях. Кругом лишь холод. Брюнетка подошла к столу, открыла окно, впустив декабрьский морозный воздух и ту парашу из снега и дождя, оседлала еще один стул, достала из ниоткуда очередную сигаретную палочку, поджигая ее голубоватым огнем с руки, и, выпуская табачный дым в сторону окна, продолжила:
- Но ты ведь так просто от меня не отвяжешься! Поэтому можешь продолжать. Будет интересно послушать совершенно бесполезные доводы в мою сторону. 

- Это все? Как мило. Я польщена твоей заботой о моем здоровье, но со своим проблемами буду разбираться сама. Но ты ведь так просто от меня не отвяжешься! Поэтому можешь продолжать. Будет интересно послушать совершенно бесполезные доводы в мою сторону, - Джек усмехнулся. Бывало, на Сату нападало что-то, что делало её холодной и грубой. Сейчас же это "что-то" было в гораздо более сильной форме и, возможно, это была истинная натура некромагини. Вот только для Воробья - это был лишь бзик Аббатиковой на фоне пережитых тяжёлых событий. Бзик, на котором она зациклилась, решив, что должна быть именно такой.
-Мда, ну прямо Снежная Королева. Неужели ты так хочешь быть камнем? Все люди как люди, живут со своими слабостями, привязанностями и чувствами, но тебе ведь надо быть самой сильной… Пфф, - Воробей отмахнулся. – И Шито-Крыто бросишь? Зачем нам слабости мирские, зачем, чтобы у тебя было слабое место. А лучше вообще стенки звуконепроницаемые вокруг установить и ходить, не замечая никого и ничего. Мне просто хочется увидеть то, как ты будешь объяснять Андрею, почему вам надо расстаться. Почему ты должна растоптать вместе со своей жизнью и его жизнь. Но тебе ведь плевать, – Джек фыркнул и поднял руки вверх. – Мешать не смею. Раз не нужны друзья и слабости мирские, я умываю руки и ухожу на покой. Сами разбирайтесь с вашими проблемами и вылезайте из места, из которого выйти самому нельзя.

-Мда, ну прямо Снежная Королева. Неужели ты так хочешь быть камнем?
- Камнем быть неплохо, знаешь ли. Ничего не вижу. Ничего не слышу. Ничего никому не скажу.
- Все люди как люди, живут со своими слабостями, привязанностями и чувствами, но тебе ведь надо быть самой сильной… Пфф.
- Есть тети как тети. Есть дяди как дяди. Есть люди как люди. Есть бл*ди как бл*ди. Но в жизни бывает совсем по-другому. Дальше продолжать?
Все, что осталось от сигареты полыхнуло голубоватым огнем и осыпалось на пол кучкой пепла, которую тут же разнес морозный декабрьский воздух.
– И Шито-Крыто бросишь? Зачем нам слабости мирские, зачем, чтобы у тебя было слабое место.
- А с каких это пор тебя так сильно волнует, что и как я буду делать? Особенно в отношении моей личной жизни.
- Мне просто хочется увидеть то, как ты будешь объяснять Андрею, почему вам надо расстаться. Почему ты должна растоптать вместе со своей жизнью и его жизнь.
- Придется тебя расстроить, но объясняться я и не намерена. Да и расставаться пока тоже желанием не обладаю. Моя жизнь всегда при мне, как была, так и останется. К тому же, что толку, если ты будешь топать бетон? Надо всего лишь оборвать рычажки давления, и все тут. Причем не просто оборвать, а с корнем вырвать.
Девушка, прищурившись, посмотрела на Воробья.
- Или тебе не хочется того же самого? Как там Рита? Не надоело еще ее постоянно из всякой фигни вытаскивать. А если страшный бяка-некромаг ее похитит, чтобы тебе больно сделать, а? Как тебе?
Сатания встала, подошла вплотную к Джеку и опустила свое лицо на уровень его. И тише, будто с придыханием и наслаждением спросила:
- Смог бы ты в таком случае ее убить?
Тут она снова встала во весь рост и отошла, скрестив руки на груди. Подумала с секунду, и уже обычным голосом, будто сообщая, который час прохожему на улице, продолжила:
- А я смогу. Тетерь смогу.
– Мешать не смею. Раз не нужны друзья и слабости мирские, я умываю руки и ухожу на покой. Сами разбирайтесь с вашими проблемами и вылезайте из места, из которого выйти самому нельзя.
Некромагиня, развернувшись в его сторону, спросила:
- А что, и, правда, вытащил бы? И из проблем, и из того места, «из которого выйти самому нельзя»?

Посчитать

Сата Аббатикова: 60 д.о.б
Джек Воробей 40 д.о.б